| varvar.ru: Архив / Тексты / Леликов / Загадка горы Мауры |
ГОрицы или ГорИцы – допустимы оба ударения – бесспорно славянские названия очень широкого распространения, особенно в гидронимике, но здесь, под Кирилловым, это так называемый ойконим, обозначение населённого пункта. Смысл данного названия как-будто понятен каждому славянскому уху: “маленькие горки”, “невысокие горки”. В словаре В.И.Даля горицей именуется трава острица или лишанка. Кроме того, существует с прошлого века и третье толкование – от старославянского глагола “горети” в значении “светиться”, “сиять”, “искриться”. Хотя бы для речек с названием Горица такая этимология подходит гораздо больше. Но во всяком случае перед нами исконно славянское слово. А вот Маура (по топонимической классификации – ороним, обозначение черты гористого ландшафта) никакому истолкованию на восточнославянской языковой почве, как, кстати, и на финской, не поддаётся. К тому же это бессуффиксальное образование, тогда как русские топонимы в подавляющем большинстве случаев образуются с помощью различных суффиксов, что хорошо видно из названия Горицы.
Там, где бессильна этимология, иной раз бывают полезны более простые средства. Для начала надо посмотреть на карте, конечно, не слишком современной, где располагаются сходные названия. Специальные историко-географические справочники Барсова, Всеволошского и т.п. наших топонимов не содержат. В таком случае остаются губернские статистические описания 60-ых годов прошлого века, лучшие текстовые пособия из существующих. Их данные кое-что проясняют. Если взять за центр ориентации Москву, то в середине России мы найдём Горицы всего один раз, под Липецком. На Брянщине, Смоленщине, в Белоруссии нет ничего, на Псковщине и Новгородчине сходные названия мелькнут всего по одному разу. Их не будет ни в Олонецком, ни в Архангельском краях, вообще нигде севернее и восточнее наших кирилловских Гориц. Вопреки ожиданиям данный ойконим выглядит совсем не общерусским. По два таких названия возникают в Тверской и Ярославской губерниях, одно на Владимировщине, а следующий окажется очень далеко на Востоке в Нижегородской губернии. Единственным местом у нас предстаёт Вологодский край, притом только западная его половина. Тут целых четыре топонима Горицы, считая кирилловские.
Почти такую же картину получаем после картографирования названий от топоосновы “Маур-”. Маурино на Тарусе всего одно для Подмосковья, Маурино под Ростовом Великим, да ещё Мауринская слобода на Вятке. Больше нигде ничего, кроме Вологодчины. На неё падает десяток таких названий, причём больше половины их тоже сосредоточены на западе края. Там, где больше всего Горец, равным образом находим больше всего производных от топоосновы “Маур-”. Стало быть, между двумя этими названиями существовала прочная историческая взаимосвязь, что уже не маловажно. Наши Горицы и Маура на Шексне, как видим, соединены не волей слепого случая, а некоей закономерностью. Следует также отметить один важный момент: Горицы – форма очень устойчивая, почти единственная. Только на Псковщине у нас Горицк, да ещё возможна форма единственного числа Горица. Совсем иное дело с производными от “Маур-”. В отличие от нашего оронима Маура в губернских статописаниях представлены только ойконимы, названия населённых пунктов в самых различных вариантах. Тут и Маурниково, и Маурениковская, и Мауркино, чаще всего Маурино, но есть и Маурина Хребтовская (на Кулое). Это, во-первых, даёт знать, что когда-то таких названий было очень много, во-вторых, что смысл топоосновы тем не менее уже не угадывается, не читается.
Суммируем полученные результаты: оба топонима, Горицы и Маура или производное последнего, принесены на Вологодчину со стороны Подмосковья какой-то племенной группой славян, осевшей именно здесь, окрест Вологды. Далее на восток оба названия убывают. Без особого труда можно установить этническую принадлежность носителей наших топонимов. Из трёх племенных групп восточнославянского происхождения, проникших сюда с запада – новгородцев, то есть, ильменских словен, затем кривичей и, наконец, вятичей – две первые определённо не отдавали нашим топонимам никакого предпочтения. Со стороны Москвы, из бассейна Оки, на Вологодчину продвигались только вятичи. Они-то и несли с собой исследуемые нами названия.
Новая проблема состоит в том, где и когда вятичи широко стали ими пользоваться, ведь в самом бассейне Оки пока известно только одно – единственное тарусское Маурино. Между тем топонимы до эпохи нового времени не изобретались, а наследовались. Надо проследить историю вятичей до первых её истоков, насколько это возможно. “Повесть временных лет”, что общеизвестно, приписывает вятичам, самой восточной группировке среди всех славян, происхождение с дальнего славянского запада, “от ляхов”, и сверх того, относится к ним совершенно враждебно. По этой причине многие учёные, начиная с Татищева, даже не признавали вятичей за славян вообще, как сейчас это утверждает, к примеру, ленинградский археолог А.Д.Мачинский. Наши ведущие слависты – филологи В.В.Иванов и В.И.Топоров выражаются осторожнее, подчёркивая лишь, что вятичи были чужаками среди восточных славян. Как всегда, имеются инаковерующие. Некоторые историки считают сообщение “Повести временных лет” о западнославянском происхождении вятичей недостоверным. У них вятичи так и возникли на Оке.
Тем не менее, хотя бы для контроля, нам с вами стоит заглянуть на запад Славии. Там мы найдём многие десятки, если не сотню с лишним, наших топонимов, причём куда более древних, чем на Руси. Сведения “Повести временных лет”, по всей видимости, не были праздным измышлением летописца. Во-вторых, и здесь ойконим Горицы/Горица стабилен, разве что может быть уснащен определениями вроде Ямничка Горица, Камна, Горнья, Иванчина, Славенска и т.п. Зато производные от топоосновы “Маур-” тоже более многочисленные, как на Вологодчине, и снова демонстрируют множество вариантов словообразования.
По географическим лексиконам прошлого века названия типа Горица от Прибалтики под Ростоком спускаются на юг восточнее Берлина, мелькают в Чехии, в Австрии, особенно в провинции Штиреи, и обильнее всего представлены до наших дней на северо-западе Югославии, прежде всего Словении. Далее к югу на Балканах они заметно убывают, но доходят до северной Греции и Болгарии. Если учитывать варианты типа Горична, Горишна, Горичани и некоторые итальянизированные нормы на севере Адриатики, то для всей Центральной Европы от Ростока до знаменитого Ахерона можно насчитать около ста подобных названий. В тех местах, где сгустки подобных топонимов особенно плотны, в Словении и в Штирии, обитает особый западнославянский народ – горичане. Мелкие их группы проживают в Венгрии. Если сравнить немецкие картографические издания за истекшее столетие, то сразу видно, что там, где веймарский лексикон 1865 года числит около 30 Гориц вне Словении, на новейших картах уцелело менее десяти, а то и пяти. Из этого можно оценить скорость исчезновения наших топонимов, а также сделать очевидный вывод, что лет за двести-триста до составления веймарскиго лексикона всех и всяких Гориц в центре Европы было попросту без счёта.
Ситуация с производными от основы “Маур-” намного сложнее. В той же зоне, что западнославянские Горицы, их сохранилось не так много, но вне данной зоны, там, где древних славян вообще не было, их и теперь ещё десятки. Ими покрыта вся Западная Европа до Уэльса, но без Скандинавии, пестрит карта Южных Балкан, Эгеиды, Малой Азии. Сразу видно, что в отличие от бесспорно славянских Гориц на Одере, в Богемском Лесу, на Шумаве, Драве, Ахероне и прочих производных от “Маур-” создавались каким-то иным этносом. Рассмотрим только самые отчётливые примеры.
Поскольку нас прежде всего интересует пришекснинская гора Маура, отберём сначала чистые аналоги к ней. Это гора в Уэльсе под названием Арренинг Маур, затем гора Монмаур во французских Высоких Альпах и рядом в Савойских или Грайских Альпах, огромный массив под названием Мауриана. Отметим гору Маурберг в Тироле и там горный ойконим Маура, потом гору Маурина в Пьемонте и гору Монте Мауро во Абруццах, горный перевал в Доломитовых Альпах Пассо ди Маурья. Для Словении типичны ойконимы вроде Мауровича, Мауринича, но дальше к югу, в Греции, ярким протуберанцем вспыхивают названия гор и горных хребтов бессуффиксального образования – Маура, Мауро, Мауре – исуффигированные формы Маурейя, Маурели, Маурайя, Маурана, Мауриллон, Мауратон. Не менее трёх горных массивов называются Маурон Орос, то есть “Мауровы горы”.
Кроме тог, в центре и на западе Европы присутствует множество рек и населенных мест от топоосновы “Маур-”, например, городок Маур на Грейфензее под Цюрихом, два округа Маурах в Австрии, реки Мауре и Маурель в Испании, Маурине в Мекленбурге, кантоны во Франции Маурон, Маура. Шатание и разброд словообразования всех этих и подобных им топонимов точно также, как и на Вологодчине, знаменует вырождение семантики топоосновы “Маур-”. Представление о её смысле зато уцелело в Греции, где для нее создавались византийские глоссы-пояснения и кальки-переводы на четырех языках – латыни, итальянском, турецким и, конечно, славянском. Во всех случаях без исключения это будут “Черные горы” (Монтана Нигра, Монтенегро, Карадаг). За неимением иных этимологий, кроме вторичной искусственной от этникона “мавр, мавры”, не остаётся ничего иного, как предположить, что и на. Шексне стоит Черная гора, хотя здесь вятичи едва ли улавливали данный смысл. Если для Гориц принять третью этимологию от “горети”, то между ними и Маурой кроме оппозиции культуры к природе появится еще одна – оппозиция света к мраку.
Для датировки важно следуюшее: глоссы к топониму Маурон орос дает уже Малала, автор VI века н. э„ то есть это слово явно не греческое, как и не латинское, и не германское. Еще раньше, до 300 года н. э., но не известно, когда именно, на среднем течении Эльбы располагался край Мауринга. Это топоним от основы “Маур-” с наращением германского патронимического суффикса – “инг”. Буквальный его смысл, как и латинизированного оронима Мауриана в Альпах, “страна Мауры”, “Маурский край”. В эти времена никаких славян восточнее Днепра на будущей Руси ещё не было, а в Европе романизированные галлы, германцы, на юге греки упражнялись в переделках и в переоформлении оронимов и ойконимов от топоосновы “Маур-”, плохо улавливая её исчезающий смысл. Итак, славяне вместе с другими центрально- и южно-европейскими народами унаследовали это почему-то очень престижное, видимо сакральное, название от предыдущих эпох, у какого-то неведомого народа.
Таким народом скорее всего мог быть только один древнеевропейский этнос – венеты. Как раз они в разные эпохи чересполосно, разрозненными очагами сидели по всей Европе, кроме Восточной, от Эгеиды, где их знавал Гомер, до Атлантики, где их нашел Цезарь. От имени западных венетов до нынешних времён сохранился топоним Вандея. Самый значительный анклав венетов, увековеченный названием Венеции, простирался от Адриатики до южной Германии. Баденское озеро именовалось у древних авторов Лакус Венетус. Кроме этого, на юг Италии прорвалась отдельная группа венетов и обоновалась в Абруццах. Соответственно в итальянской Адриатике уцелело минимум четыре варианта оронимов типа Маура и один в Абруццах, но во всей прочей Италии их больше нет. Это верный знак венетского происхождения всех пяти оронимов.
Венеты крайне важны для нашего исследования по двум веским причинам, надёжно установленным в качестве исторических фактов еще более ста лет тому назад. Факт первый – примерно во времена Цезаря прибалтийские германцы и финны почему-то перенесли название полувымерших к тому времени венетов (венедов) на славян. Немцы и сейчас так зовут лужицких сербов (Wenden или Win disch), а финны и эстонцы именуют всех русских целиком vene, а Россию Venaja , то есть русские, на взгляд из финской Прибалтики, продолжают оставаться “венетами”. Факт второй состоит в следующем: речь идет о так называемом иноназвании или этниконе, поскольку никто в славянском мире не прилагал к своим соплеменникам обозначение “венеты”. Из этого всеобщего для древних славян правила было только одно единственное исключение. Виновниками его оказываются как раз вятичи. Именная основа их самоназвания “Вят-” являеться славянизация этнонима венетов “Венет-/Вент-” с выпадением носового -н-. Такая славянизация, между прочим, произошла довольно поздно, когда это племя уже сидело на Оке. По данным арабских источников носовое -н- в названии вятичей еще сохранялось в Х веке (“Вннт”). Стало быть, знакомая нам форма “вятичи” совсем поздняя, она, видимо, устоялась лишь после XI века. На момент оседания в бассейне Оки они еще были “венетичами”, чужеродными пришельцами из Центральной Европы с точки зрения других местных славян. Как раз их самоназвание доказывает, что у германцев и финнов на самом деле имелись неведомые нам исторические поводы связывать древних центральноевропейских венетов со славянами, а также удостоверяет долю истины в сообщении “Повести временных лет”. То же самое явствует из переноса вятичами далеко на восток неславянского оронима типа “Маура”. Как видим, его историческое значение выходит далеко за пределы местных краеведческих интересов. Он проливает некоторый свет на самые ранние этапы славянской истории.
...Тема данного очерка наметилась в процессе довольно праздного разглядывания плана города ориция на итало-югославской границе. Это самый значительный и наиболее славный из всех населённых пунктов такого названия, в средние века столица графства Горицого и соответствующего архиепископства. Последнее сохраняется и по ныне. На северном выезде из города план указывал гору Сан-Мауро. Сходство ситуации с нашей кирилловской было слишком очевидно, как и вторичность осмысления итальянского оронима от имени католического святого Сан Мауро, то есть Св. Мавр. Только в пору раннего средневековия было канонизировано шесть лиц с этим именем. До всех этих канонизаций гора, конечно, называлась иначе, видимо, просто Маура или Мауро, как в Абруццах. Западные славяне почему-то, как это кажется, сознательно сближали территориально топонимы Горица и Маура, быть может, если держаться старой этимологии для Гориц, для подчёркивания священного контраста между обозначениями света и тьмы. Подтверждением этому служит Горица на том самом Ахероне, который у древних греков отделял их мир от потустороннего. Дело в том, что у Ахерона есть второе название – Мауропотамос, “Чёрный поток”. Здесь ойконим Горицы сопоставлен не с оронимом, а с гидронимом от топоосновы “Маур-”, что существа сакральных оппозиций, если они были, не меняет. Похоже, что наиболее приемлемое объяснение для тесного соседства Гориц(ы) с Маурой на севере Адриатики, на знаменитом Ахероне-Мауропотамосе и у нас на Шексне.
Обнаруженное совпадение – не более чем частный случай, но и не исключение. На Вологодчине имеются другие топонимы западно-славянского происхождения, например, гидроним Тарнога. По восточнославянской фонетической норме в нем не может быть фонемы -а-, а только -е-, как в украинском топониме Тернополь. Формы с -а- засвидетельствованы и фонетически допустимы исключительно в Польше; Тарнобжег, Тарногоуд, Таронов, Тарновски горы, Тарногура, Тарноруда, Торноц и другие. Следовательно, Тарнога – ярко выраженный полонизм, черта польских говоров, не зря вятичи пришли “от ляхов”. Тень сомнения палает даже на главнейший из местных топонимов, название Вологда. По утверждению географа-краеведа начала века А. Орлова в бассейне верхней Одры тоже известен гидроним Вологда, приток реки Малапаны, впадающей непосредственно в Одру. А. Орлов на этом основании доказывал, что и на западе Польши сначала – до славян – жили финны. Современная наука не видит финского субстрата в бассейне Одры. Если польская речка Вологда существует, этот гидроним будет славянским и миграционным в нашем краю. На вероятность этого указывает польский топоним Вологощь и гидроним Волозда – Белоруссии. Несомненно, что при тщательном обследовании местной топонимики будут сделаны и другие неожиданные открытия.
Из альманаха "Памятники Отечества". № 30. (3/4 1993). "Северная Фиваида".
"Загадка горы Мауры" - Последняя статья Леонида Аркадьевича Леликова (1934-1988). Его прах после кремации развеян по склонам этой горы.